«Блуждающая» детская сексуальность


Многие родители задумываются о том, как говорить с детьми о сексе, или пытаются говорить с детьми о сексе – и впадают в ступор. Чтобы лучше понять ребенка и чтобы ребенок при этом мог понять вас, дайте ему «для общего развития» попробовать каплю вина или чуть поперчите еду в его ложке. Ребенок сморщится: какая гадость! И как вы, взрослые, это едите-пьете? И вам еще это нравится?? Просто инопланетяне какие-то, – мог бы подытожить маленький человечек. Вот примерно так же он относится и к сведениям о том, что взрослые «соединяются писями». Это же негигиенично… и глупо %) Хоть и хочется от этих сведених похихичить. Но взрослые этим занимаются. И если они считают это нормальным и не испытывают особого стыда или вины, информируя об этом ребенка (а ребенок влегкую распознает градус родительского напряжения), то значит, это можно принять к сведению. Не понять – так просто запомнить.

Ребенок, как уже говорилось, — существо сексуальное с самого рождения. То есть, телесное удовольствие доступно ему с самого начала. И когда он осваивает речь, он пытается говорить об этом. Он говорит о том, что его по-своему возбуждает, указывая на те зоны тела, которые связаны со смутным удовольствием. Конечно, трехлетний кроха не может остановиться в задумчивости и сказать: «Странное дело – я чувствую прилив сил, приятный зуд и щекотание в области пениса, когда играю им, и в области ануса, когда мама моет мне попу…» Но ребенок выдает это, например, в форме радостных дразнилок, рисунков или поделок.

Марк (2 года): «Ты – какашка!» Ева (3 года): «Ты сам какашка!» — «Нет, ты какашка!» — «Я не какашка!» — «Ладно, оба мы пиписьки».

Мы с братом однажды нашкодили: изрисовали стену дома у подъезда изображениями мальчиковых и девочковых пись и поп. Старательно. Много. Разных размеров и степеней упитанности. С подписями и стрелочками. Мне было почти пять, брату – три. Я помню то специфическое радостное возбуждение от процесса. Когда мама увидела это – она чуть не упала в обморок и поскорее утащила нас с места преступления. Ругаться сильно не стала

Это говорит не об «испорченности» ребенка (хотя, конечно, если тема муссируется просто постоянно, то лучше обратить на это внимание). В нашей культуре долго бытовало представление о детях как о совершенно «чистых», «невинных» существах, которым чуждо сексуальное томление. Однако же смутные сексуальные фантазии будоражат ребенка с раннего возраста, они являются важной частью взросления, помогая открывать и развивать собственную сексуальную идентификацию, жизненно важную часть своего «Я». И уже в детском саду малыши способны к «тонкому эротическому чувству».

Во время сончаса творилось всякое… В моем первом садике в средней группе один мальчик с гордостью обнажал головку своего членика. Мы втихую жалели его – думали, это болезнь… В моем втором садике порядки были повольнее – мальчишки вечно скакали по кроватям и поднимали всех на уши. И все начинали мельтешить в своих трусиках и маечках, кидаться подушками и шлепать босыми лапками по линолеуму. А я обычно лежала и, скучая, наблюдала за этим. И помню, порой представляла их голенькими. Как-то так: «Вот если бы Соня была совсем голой – ну… это было бы слишком просто. Хоть и лучше, чем есть. А если бы она была в маечке.. но без трусиков.. вот это было бы поинтересней!»

Наша Анна Ефимовна! Злющая была женщина. Иногда мы с другими мальчиками придумывали ей и ее сменщице наказания, желчь гоняли. Сейчас вспоминаю эти фантазии – божемой, сколько там было эротического садизма! А вы: дети, дети…

Когда ребенок проговаривает или изображает объект своего специфического любопытства – он находит выход своей детской сексуальной энергии. Поэтому не стоит строго бранить его за использование «анально-генитальной» лексики и выказывание интереса к этой области. Иначе мы рискуем задавить, исказить поток детской сексуальности – и тогда уже она будет с трудом искать себе выход, возможно, обращаясь различными формами жестокости, в том числе и направленной на себя. Но, конечно же, ребенка следует учить выражать себя в соответствии с нормами нашей культуры. И лучше всего мягко, но неотступно объяснять: разбрасываться «какашками» и «пиписьками» неприлично, не принято, некрасиво. Точно так же, как ходить голыми при чужих, или отправлять прилюдно свои надобности, или ковырять в носу у всех на глазах. Во всем этом нет ничего плохого-нехорошего, но это интимные вещи, они не касаются посторонних.

Так что пусть дети фантазируют – в конце концов, фантазии, связанные с половыми органами, занимают у них совсем немного места. А информация о сексе важна еще вот почему: когда ребенок понимает, что у взрослых с этими зонами тоже связано какое-то странное удовольствие, он успокаивается от осознания – вовсе не обязательно ясного осознания, — что у него «все как у взрослых», то есть, все в порядке.